Чего мы не знали о МРОТ в России

В этом году с 1 мая минимальный размер оплаты труда (МРОТ) в России увеличен до 11 163 рублей и привязан к прожиточному минимуму. С инициативой поднять МРОТ Владимир Путин вышел ещё в сентябре 2017 года. Но он не был первым, кто обратил внимание на проблему низкого МРОТ в России. Ещё в конце 2016 года Алексей Навальный, который претендовал на участие в президентских выборах, опубликовал свою предвыборную программу, одним из пунктов которой являлось увеличение МРОТ до 25 000 рублей.

Это предложение привело к бурной дискуссии в обществе. Среди критиков предложения Навального по МРОТ наиболее цитируемыми стали журналист Пётр Орехин с критикой на страницах Gazeta.ru и директор программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги Андрей Мовчан (1 и 2). На стороне Навального были профессор IE Business School Максим Миронов и экономист Владимир Милов.

В конце 2017 года Навальный обновил предвыборную программу и сохранил пункт о повышении МРОТ. После чего ярый критик программы Мовчан уже не стал разбирать эту идею далее и лишь язвительно отметил, что «Алексей Навальный проявляет похвальную для политика твердость и не разменивает сильный популистский лозунг на какое-то экономическое правдоподобие». Вероятно, более-менее аргументированные споры закончились, стороны выложили все свои доводы, Путин подписал законы. Теперь, когда повышение МРОТ стало реальностью, стоит ещё раз разобрать дискуссию вокруг этой меры и посмотреть известные примеры из нашего и мирового опыта.

Орехин в начале своей статьи указывает на проблему роста безработицы и перехода бизнеса в теневой сектор из-за повышения МРОТ. В статье он приводит доводы сторонника повышения МРОТ Миронова. Согласно Миронову, «безработица несёт в себе пользу для экономики». Касательно теневой экономики Миронов указывает, что как раз «задача государства сделать так, чтобы минимизировать эти негативные эффекты». Не найдя аргументов против доводов Миронова, Орехин делает акцент на инфляции. Он указывает, что «никто не сможет заставить бизнес сохранить свои цены на прежнем уровне, если расходы на оплату труда вырастут на 20−30%. Кроме того, появление большого объёма наличности выльется в скачок потребительского спроса, что также подстегнёт рост цен».

Попытка Орехина критиковать идею повышения МРОТ через инфляцию выглядит очень сомнительной. В момент написания своей статьи он, похоже, забыл о законах и принципах работы современной экономики, и его объяснения выглядят сильно упрощёнными.

Во-первых, Орехин упускает из виду, что перераспределение — то, о чём говорят сторонники повышения МРОТ, — подразумевает, что доходы для бедных слоёв увеличиваются, а для богатых снижаются, при этом средний доход, а значит и цены в среднем, остаются неизменными. Россия является одной из стран с максимальным уровнем неравенства в распределении доходов. Как показывает опыт европейских стран, экономика вполне может чувствовать себя нормально и при более равномерном распределении доходов.

Во-вторых, поднимая вопрос «объёма наличности», Орехин, очевидно, забывает, что за темпы роста денежной массы и соответственно уровень инфляции отвечает Центральный банк. Нет сомнений, что величина МРОТ является значимым фактором для цен, но существуют и другие детерминанты. Рост безработицы, который будет происходить из-за увеличения МРОТ по убеждениям того же Орехина, снижает инфляционное давление, об этом в первом приближении свидетельствует кривая Филлипса. И монетарная политика центральных банков почти всегда учитывает это. Экономисты, например Питер Тулип, сводят вопрос МРОТ к исследованию его влияния на NAIRU (уровень безработицы, не ускоряющий инфляцию). Проще говоря, инфляция является зоной ответственности центрального банка, поэтому тема инфляции не заостряется экономистами при обсуждении МРОТ на Западе.

Мовчан пускается в рассуждения вокруг следующих вопросов: откуда взять деньги, повлияет ли повышение МРОТ на занятость, на уход в тень и на цены. Из публикаций Мовчана очевидно одно — он умеет пользоваться калькулятором и знает, где брать цифры Росстата. Но складывается ощущения, что за массивом цифр скрывается поверхностные знания проблемы МРОТ.

В дебатах на «Дожде» Мовчан заявил: «Как известно, и об этом писали и Милтон Фридман, и Гэри Беккер, лауреаты Нобелевской премии, люди, которые этим занимались специально. Они писали, что, как правило, повышение МРОТ ведёт к тому, что у вас работу теряет больше людей и неравенство увеличивается в обществе». Но почему-то Мовчан не упоминает, что во время дебатов в США вокруг предложения Обамы по повышению МРОТ другие семь лауреатов Нобелевской премии — Кеннет Эрроу, Питер Даймонд, Эрик Маскин, Томас Шеллинг, Роберт Солоу, Майкл Спенс и Джозеф Стиглиц — выступили за повышение МРОТ. Они подписались под письмом, в котором указывалось следующее:

«В последние годы в научной литературе произошёл заметный прогресс в изучении влияния увеличения минимальной заработной платы на занятость, при этом значительное количество фактов показывает, что увеличение минимальной заработной платы имело небольшой или вообще никакого эффекта на занятость наёмных работников с минимальными зарплатами, даже в периоды слабого рынка труда».

Но самое интересное, что, по всей видимости, специалисты, взявшие на себя смелость принять участия в дебатах вокруг предложения Навального по МРОТ, даже не в курсе результатов масштабного эксперимента, проведённого у них под носом.

В сентябре 2007 года вступил в силу закон «О внесении изменений в Федеральный закон „О минимальном размере оплаты труда“…». Его целью была децентрализация решений по МРОТ. В результате регионы стали устанавливать собственный МРОТ. Федеральный МРОТ был резко увеличен с 1100 до 2 300 рублей. К концу 2007 года 27% регионов ввели МРОТ, который превышает федеральный уровень.

Такие масштабные изменения МРОТ по регионам России позволили экономистам получить большие массивы данных и исследовать влияние МРОТ на различные экономические показатели, такие как безработица и занятость в теневом секторе.

Абсолютная величина МРОТ является неудобным мерилом для анализа последствий в экономике с учётом мирового опыта и сравнений между регионами, поскольку уровень развития, и, как следствие, абсолютный размер доходов может отличаться по странам и регионам. Индекс Кейтца (Kaitz ratio), то есть соотношение между минимальной и средней заработными платами, является более адекватным показателем. Предполагается, что повышение МРОТ может оказывать различное влияние на безработицу в зависимости от уровня производительности, распределения квалификаций и в том числе от величины индекса Кейтца. Чем больше индекс Кейтца, тем большая доля работников получает зарплату близкую к МРОТ. Значит, тем большее влияние может оказать изменение МРОТ на экономику.

Индекс Кейтца значительно варьируется по странам, но в большинстве случаев он находится на уровне 40%. В России индекс Кейтца в целом не превышал и 26% даже после масштабного повышения МРОТ в 2007 году. В бедных регионах России, таких как республика Дагестан, Брянская и Костромская области, индекс Кейтца достигал 55%, в богатых регионах, таких как Ямало-Ненецкий и Чукотский автономные округа, он был на уровне 10%.

Согласно данным Росстата, в первой половине 2000-х только 1-2.5% россиян получали зарплаты на уровне федерального минимума. Регионы с наибольшей величиной индекса Кейтца имеют большую долю работников, получающих зарплату на уровне МРОТ. Резкое увеличение МРОТ в конце 2000-х подняло эту долю до 3% в целом по России. В 2011 их доля снова упала до 1.8%. Эти показатели значительно меньше, чем во многих странах, где доля работников, получающих МРОТ, составляет от 5 до 15% по данным ОЭСР.

По отраслям наибольшие доли в России по данным на 2012 год наблюдаются в государственной и социальной службе (4.3%), образовании (3.8%), телекоммуникациях (3.6%) и здравоохранении (2.3%). Большинство низкооплачиваемых работников (73% в 2012 году) сконцентрированы в государственном секторе экономики. Особенность России в том, что государство — основной держатель низкооплачиваемых рабочих мест. И сохранение этих рабочих мест при повышении МРОТ находится непосредственно в руках государства. Это значит, что повышение МРОТ не обязательно должно привести к значительному росту безработицы.

Масштабное повышение МРОТ в 2007 году позволило экономистам на базе статистических данных попытаться оценить эффект от изменения МРОТ в российских условиях. Александр Муравьёв и Алексей Ощепков из ВШЭ попробовали найти корреляцию между уровнем безработицы и долей работников, зарплату которых затрагивало изменение МРОТ. Анализ в целом по всем регионам не показал какой-либо значимой связи между увеличением МРОТ и изменением занятости. Статистически значимая взаимосвязь обнаружилась только в ряде регионов, где МРОТ повышался выше федерального уровня. По словам авторов, одной из причин могло быть то, что региональное повышение МРОТ было менее ожидаемо работодателями: они не успели подстроиться под новые условия заранее.

Экономисты из Корейского института развития Ги Кан Тен и Шун Ван также использовали данные из России, чтобы изучить эффект от значительного увеличения МРОТ. Для анализа они использовали простую модель, связывающую уровень безработицы, инфляцию и МРОТ. Они также не нашли влияния МРОТ на безработицу в целом. Но оценка выявила эффект среди молодых людей и людей с низким уровнем образования. Увеличение МРОТ никак не влияло на безработицу среди людей с высшим образованием. Согласно их модели, изменение МРОТ на 1 процентный пункт увеличивает безработицу среди 15-19 летних на 0.046 процентных пункта, среди 20-29 летних на 0.056, среди тех, кто не имеет высшего образования, на 0.072 процентных пункта. Также изменение МРОТ на 1 процентный пункт увеличивает занятость в теневом секторе на 0.137 процентных пункта.

При низком индексе Кейтца затрагивается небольшая доля работников, и эффект от увеличения МРОТ не оказывает значительного влияния на экономику в целом. Если взять среднюю заработную плату за 2017 год в 38 900 рублей по Росстату, то увеличение МРОТ до 11 163 рублей доведёт индекс Кейтца в среднем по России до 29%. Это немного выше пикового значения в 2009 году. Как показал опыт изменений в 2007 году, такое увеличение не окажет значительного влияния на экономику и не сильно улучшит социальное положение людей. Такой МРОТ всё ещё является низким, если сравнивать, например, со странами ОЭСР, где в среднем индекс Кейтца не опускался ниже 40%. С учетом этого увеличение МРОТ Путиным выглядит предвыборной подачкой электорату, на которую он был вынужден пойти из-за поднятой Навальным дискуссии в обществе.

Предлагаемая же Навальным величина МРОТ является очень амбициозной целью. МРОТ в размере 25 000 рублей при средней зарплате в 38 900 соответствует индексу Кейтца примерно в 65%. Настолько высокие индекс Кейтца встречается, как правило, среди бедных стран, таких как Буркина Фасо, Чад, Лесото. Среди развитых стран максимальное отношение между минимальной и средней заработной платой наблюдается в Новой Зеландии и составляет 51%. Увеличение МРОТ до 25 000 рублей должно было бы затронуть около 45% населения России в соответствии с данными Росстата. С высокой вероятностью это бы заметно отразилось на безработице и доле работников в теневом секторе.

Но уровень негативных последствий не столь ясен, как пытались представить оппоненты Навального. Приводимые доводы показали их низкую осведомленность и поверхностные знания в этом вопросе. Как видно из оценок экономистов, которые занимаются этой проблемой, ранее влияние значительного повышения МРОТ на безработицу в целом было незаметно в условиях России. Это можно объяснить в том числе тем, что большинство низкооплачиваемых рабочих мест находятся в руках государства и низким индексом Кейтца в России. И как показывает история и мировой опыт, можно иметь довольно большой индекс Кейтца и низкий уровень неравенства.

Проблема здесь в другом. Общество считает в целом неравенство справедливым, поскольку предполагается, что особый талант, интеллект, навыки и упорная работа вознаграждаются более высокими доходами. И если встаёт вопрос о перераспределении, то нужны принципы, которые обществом будут приняты как справедливые, по которым это перераспределение будет осуществляться. Если за инициативой Путина стоит понятная идея приравнивания МРОТ к прожиточному минимуму при неполноценности самого прожиточного минимума, то Навальный не выдвинул разумных и справедливых принципов, почему МРОТ должен быть 25 000 рублей.