Спецпроект

Есть разница

Почему нам приходится меряться зарплатами и при чём здесь социальное неравенство
Распределение зарплат по Москве
Профессия



Методист

специалист по научно-методической работе, аспирант

(Литературный институт им. Горького)


Степан Кузнецов, 24 года
Профессия
Методист

специалист по научно-методической работе, аспирант (Литературный институт им. Горького)
Степан Кузнецов, 24 года
Официальная зарплата после вычета налога

6 600 руб


График работы

5/2


Общая зарплата с надбавкой и стипендией аспиранта

19 700 руб




Зарплата в % от медианы

43%


Зарплата / прожиточный минимум

1.9 раз


Официальная средняя зарплата преподавателей вузов

в Москве

83 672 руб

Официально я работаю пять дней в неделю. Но мои коллеги могут работать по другому графику, всё это зависит от непосредственных начальников — заведующих кафедр.

Я работаю на кафедрах зарубежной литературы и художественного перевода. Считается, что одна ставка методиста — это две кафедры сразу.

Моя зарплата делится на две части. Первая часть — базовая. Вторая — стимулирующая поддержка. Базовая часть граничит с минимальной заработной платой в России. Стимулирующая поддержка, которой мне удалось добиться где-то год назад, представляет собой около 10 400 рублей. Это, скажем так, надбавка, которая не прописана в договоре, а выдаётся через отдельное соглашение.

Надбавку я получил так. Поначалу я работал только на кафедре зарубежной литературы, но с кафедры перевода вдруг ушла методистка. На меня легла дополнительная работа, и я решил, что те небольшие деньги, которые я получаю — слишком мало за две кафедры сразу. В то время мой заработок, который сейчас составляет та стимулирующая надбавка, компенсировался репетиторством, поэтому я особо не парился на этот счет. Но как только освободилась эта кафедра и у меня появилось в два раза больше работы, я решил требовать чего-то большего или увольняться: я понимал, что учеников, две кафедры и собственную диссертацию одновременно я не потяну. Я сказал об этом начальнику: так и так, я хочу, чтобы вы мне подписали документ, в котором я прошу поднять мне заработную плату в связи с увеличением нагрузки. Примерно в то же время я узнал, что вторая кафедра, оказывается, была мне положена с самого начала всё за те же деньги… Просто по счастливому стечению обстоятельств мне повезло не выполнять свою работу.

Ну, я решил, что мне или повысят заработную плату, или скажут, что я требую несправедливо больше, потому что та кафедра мне и так полагалась, и тогда я точно уволюсь. На учёном совете мой начальник поднял эту тему, в результате которой в администрации, представители которой там присутствовали, была полемика. Администрация настаивала на том, что повышать методистам зарплату незачем: когда студенты или работники института приходят на кафедру или звонят на эти кафедры, то там никого нет, мол, методисты такие лентяи и совсем не работают. Так или иначе удалось настоять на своём, и получилось, что все наши методисты теперь получают больше.

Преимущество моего рабочего дня в том, что я могу прийти на работу в час, в половину второго. Но время, в которое я уйду, может быть абсолютно разным. Оно зависит от ситуации, которая существует в учебном процессе. Так или иначе оно включает в себя такие вещи, как, допустим, составление отчётов и выполнение практически всей документальной работы, которая существует на кафедре.

В Литературном институте существует достаточно неформальная обстановка, и потому случается всякое: бывают дни, когда я выполняю что-то, что не входит в мои обязанности. Год назад в середине июня мы резко узнали о смерти нашего преподавателя, сразу всей кафедрой. А потом нас посетила его сестра и попросила устроить похороны и поминки. Никто не смог ей отказать. Она, конечно, оплатила все расходы, но организацией занимались мы. Мне пришлось созваниваться с похоронным агентом, то есть делать то, что никак не входит в мою работу. Совместно с одной преподавательницей я ездил закупать продукты для поминок, участвовал в их подготовке, а после приводил в порядок помещение института. Но это была экстренная ситуация.

Обычно никакой работой, сильно отличной от моих обязанностей, меня не нагружают, но я выполняю определенные вещи, которые должны бы делать сами преподаватели. В основном всё то, что связано с компьютером: допустим, составление и распечатка различных программ или их собственных отчётов. Есть техническая работа, которая на одной из кафедр выполняется, несмотря на возраст некоторых сотрудников, прекрасно: я прошу у них какие-то документы, они присылают их по почте, у нас нет никаких проблем. На другой кафедре мне, бывает, приходится печатать под диктовку те же самые отчёты или какие-то методические указания. Для них я кто-то вроде машиниста. (смеётся)

Честно говоря, это не та работа, в которой может быть что-то любимое. Она хороша только тем, что после неё руки углём не покрываются — она весьма непыльная. Кроме того, эта работа позволяет мне не вставать рано утром, что с моим режимом дня достаточно большой плюс.

Составление документов в нашем институте мне кажется довольно туманным и мудрёным занятием. Это всё напоминает какой-то спектакль. Особенно тогда, когда нас посещают проверки. Приходится очень много тратить и бумаги, и сил для того, чтобы привести печатную документацию в порядок.

Я бы, наверное, пожелал, чтобы в будущем появились определённые связанные инициативы и меры, которые бы продвигали нас к светлому будущему без бумажной бюрократии. Вот, допустим, сейчас преподаватели обязаны каждые три года повышать свою квалификацию. Обычно это всяческие курсы различного качества. Мне кажется, очень полезно было бы в рамках какого-то курса тем, кому это необходимо, освоить базовые навыки работы с компьютером.

Будни аспиранта

Моя диссертация посвящена современной немецкой писательнице, лауреату Нобелевской премии по литературе 2009 года Герте Мюллер. Соответственно, тема моей диссертации звучит как «Художественное своеобразие прозы Герты Мюллер в контексте современной немецкоязычной литературы».

Когда я устраивался методистом, уже тогда думал об аспирантуре. Мне хотелось работать на той же кафедре, где я буду писать диссертацию, чтобы снять с себя бремя административной дистанции, которое будет светить мне в будущем.

У меня есть небольшая аспирантская стипендия — 2700 рублей. Ещё я иногда перепечатываю рукописи заведующего кафедрой для его научной работы. Это где-то около двух тысяч в месяц. Иногда бывает, что я нахожу себе учеников, но сейчас мой основной заработок — зарплата методиста. Я работаю в Лите с октября 2014 года, и недавно за выслугу лет мне увеличили заработную плату на 300 рублей. (смеётся)

Научные статьи не приносят прибыли, но приносят убыток. Современная научная жизнь устроена таким отвратительнейшим образом, что научные журналы требуют деньги за то, чтобы в них печататься. Особенно, если этот журнал одобрен ВАК (Высшей аттестационной комиссией России — прим. ред.). Абсолютно без разницы, кто ты и какая твоя статья, будь ты аспирант или академик — так или иначе для того, чтобы напечататься, нужны небольшие, но всё-таки деньги. Самый минимум за публикацию статьи — тысяча рублей, но место в хорошем журнале стоит не дешевле трёх тысяч.

Эта ужасная ситуация связана ещё и с тем, что доступ к научным статьям тоже зачастую платный. К счастью, сейчас существует развивающаяся «КиберЛенинка», сайты, позволяющие в некоторых случаях обходить платный доступ к статьям.

В качестве хобби я иногда пишу статьи, которые касаются литературы, по большей части — современной русской. Вместе с моим другом Яном Выговским мы ведём в журнале «Дискурс» рубрику «Непрозрачные смыслы», которая посвящена неопубликованным текстам современной прозы или поэзии. Иногда мы берём архивные материалы и пишем аналитические предисловия к ним.

В течении трёх лет я участвую в коллективном проекте Российского гуманитарного научного фонда и получаю грантовые деньги, которые выделены для исследования русской классической литературы в мировой рецепции. Я занимаюсь Германией. Каждый год я получал по 75 000, и в этом году получу, как только закончу исследование.

Это единовременная выплата, но, если так раскидать, выходит около 6 тысяч в месяц. Я их пока не трачу, думаю куда-нибудь вложить. Пока что у меня нет нужд, которые требуют больших затрат. Но предполагаю, что очень скоро это изменится.

Естественно, я хотел бы заняться вузовским преподаванием. Это самое лучшее, наверное. Возможно, я мог бы заняться работой, в которой у меня уже есть опыт: сделать журналистику профессиональней, вплотную заняться репетиторством, попробовать участвовать в каких-то других научных грантах. В общем, заниматься тем, к чему я уже иду.

Замкнутый круг «Московского литератора»

Ещё ужасней ситуация в институте с вакансией преподавателей. Дело в том, что в Лите, как, наверное, и в любых институтах, с преподавателями заключают не долгосрочные контракты, а контракты на определённое время. Обычно это год или три года. А когда контракт кончается, кафедра должна провести конкурс на замещение должности. За какое-то время до этого конкурса должно быть дано объявление о том, что освобождается место, что можно поучаствовать в этом конкурсе и занять должность, если кафедра одобрит. А она должна одобрить в любом случае, если на место предлагается наиболее компетентный преподаватель.

То есть, говоря по чести, если бы эта вакансия была в открытом доступе, если бы её увидел какой-нибудь компетентный преподаватель, у которого докторская или кандидатская степень есть, если у него огромное количество работ и он пользуется большим влиянием, если он участвовал во многих грантах или занимается активной международной работой, то… Так или иначе, если бы наш институт предлагал на открытых ресурсах эту должность, то, я думаю, та ситуация, которая существует сейчас с некомпетентностью некоторых наших сотрудников, могла бы быть быстро устранена.

Мне кажется, если бы наш вуз размещал объявления о конкурсе на должность на широких порталах, а не в какой-нибудь локальной газете под названием «Московский литератор», то наверняка здесь появился бы плюрализм мнений и, наверное, выросла бы компетентность всего преподавательского состава. Сейчас к нам в основном приходят те самые читатели «Московского литератора», то есть люди определённого круга, который можно назвать кругом христианского консерватизма. Иногда в среде преподавателей, которые работают здесь с советских времён и ведут лекции согласно той идеологии, эти воззрения причудливо пересекаются.
Справка
Зачем нужны платные статьи в ВАКовских журналах?
Наличие статей в журналах из списка ВАК — необходимое условие для соискателя научной степени. Иногда такие публикации требуют вузы от своих преподавателей в качестве отчётности. Некоторые ВАКовские журналы платные, то есть автор может разместить там публикацию за деньги. Как правило, это, конечно, происходит в ущерб качеству.

Это, должно быть, хороший бизнес. Кто учреждает такие журналы?

Этим занимаются частные фирмы, хотя некоторые университетские вестники тоже берут деньги. По факту эти журналы — пример заработка денег на формальных бессмысленных требованиях, которые предъявляются аспирантам и преподавателям. Стоимость публикации зависит от объёма и варьируется от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч рублей. Поэтому все статьи там крошечные.

Если эта такая общеизвестная рента, то почему с этим никто не борется?

Есть две причины. Во-первых, для аспирантов это перестаёт быть актуальным сразу после защиты. Такой разовый побор не провоцирует систематических неудобств. Во-вторых, для самих аспирантов и преподавателей это даже бывает удобно: формальный критерий можно выполнить, просто заплатив. Выходит, что часть своей зарплаты им приходится отдавать журналам, чтобы продолжать получать эту зарплату.
Герои