Мы попали

Как стать россиянином? Для граждан тех стран, чьи территории когда-то входили в состав Российской империи или СССР, путь к официальному переселению открылся три года назад. 21 апреля 2014 года вступили в силу поправки к закону об упрощенном получении гражданства. Новое название для жителей бывших российских территорий — «соотечественники». Обязательное условие — владеть русским языком.

Самый перспективный вариант получить российский паспорт — участвовать в государственной программе по оказанию содействия добровольному переселению соотечественников в Российскую Федерацию. Программа действует в 40 регионах России, в том числе в Ростовской области.

Людмила Белова, 35 лет, приехала в Россию ещё в 2003 году из Луганской области. Приехала вместе с родителями: хотели работать и постепенно прийти к российскому прожиточному минимуму. Гражданство России для Людмилы стало целью.

Поселились в Ростовской области. Найти дом в почти безлюдном хуторе с названием Чертовский семье помогли родственники, живущие неподалеку. Людмила с родителями намеревались устроиться работу в станице Брюховецкой — районном центре.

А на работу не брали. Отец Людмилы вскоре вернулся домой, тогда ещё в Украину. Когда началась война, пошел в ополчение в надежде хоть как-то помочь семье. Был убит. Как это случилось и где именно, семья не знает до сих пор.

В 2003 году единственная возможность работать открылась для женщин по совету знакомых из Луганска, которые несколько лет ездили в Ростовскую область трудиться «на арбузах». Для этой работы из всей семьи подходила только Людмила. То, что для хрупкой девушки такой труд нежелателен, её не смущало. Сажать арбузы, грузить, носить по пять-десять килограмм под палящим солнцем — уже приходилось. Это сезонная работа на два-три месяца. Оплата: 300−350 рублей в день.

Официального разрешения на работу не удаётся получить до сих пор.

После арбузов Людмила пошла работать садовником. Снова через знакомых, но уже в станице, районном центре. Хозяйке сада понравилось, что Люда умеет делать красивые букеты и составлять икебаны.

Начинался рабочий день рано. Доехать из хутора — час пути. Но автобус ходит не каждый день, а иногда не ходит неделю. Дорога с сюрпризами: часто, особенно зимой, выехать в гору не может никакой автотранспорт. Подвозили знакомые, которые тоже работали в Брюховецкой. Когда некому было подвезти — пешком до трассы, в гору, а там искать попутчиков.

Людмила работала так до 2010 года. Впервые сделала попытку собрать документы на получение гражданства в 2005 году. Пугали знакомые: «это невозможно». Каждые три месяца ездила домой отмечаться, и на это уходили деньги. Выписалась из своей родной деревни, нигде не прописана. Мама Людмилы не стала выписываться, работала только «в сезон», когда берут. Теперь больше не берут. Женщина живет в хуторе Чертовском нелегально — её нет. Официально она по-прежнему находится в Луганской области. Только дома семьи Беловых там больше нет. Разрушило снарядом.

Денег не хватало ни на еду, ни на одежду. Помогали друзья, которым удалось получше устроиться.

Людмила, как и многие её знакомые, была совершенно не готова решать бюрократические вопросы. Верила всему, что ей говорили. Среди друзей не было ни одного человека с высшим образованием. Бесплатные юридические консультации давали однообразные ответы, никак не помогая разобраться в ситуации.

В 2010-м Людмилу взяли работать в магазин сельхозинвентаря уборщицей и дворником одновременно. До этого не брали как иностранного гражданина. Люда обошла тогда все магазины и торговые центры станицы: кое-где её готовы были взять, но только на 2−3 тысячи рублей в месяц. В этот магазин устроили по рекомендации хозяйки сада на 5 тысяч в месяц, неофициально. Вскоре Люда получила ещё одно место в новом магазине той же сети — уборщицей. Наконец-то смогла снять комнату в станице.

Ещё в хуторе Чертовском Люда познакомилась с Павлом, стали встречаться. Павла вскоре посадили за хранение и распространение марихуаны. Она ждала его из тюрьмы. Вернулся Павел тогда, когда у Люды появилась работа в магазине и съёмная комната в станице. Поселился у неё. Иногда работал грузчиком, но чаще — нигде не работал, проводил время с друзьями. Людмила много лет поддерживала его материально. Отношения были тяжелыми, с постоянными ссорами и претензиями друг к другу. Но вместе они много мечтали: вот Люда стала гражданкой РФ, вот они оба устроились на хорошую работу, поженились, забрали маму Людмилы из Чертовского…

А в Чертовском нет водопровода, канализации и отопления. Зимой дом отапливают дровами и углем, готовят на печи в «летней» кухне — на улице. Павла теперь тоже нет — Людмила порвала с ним в 2015 году из-за измены.

Магазин сельхозинвентаря уже расформировали. Сейчас Люда работает в мебельном уборщицей. В магазине есть правило: за недостачу платит весь коллектив. Правило ввели недавно, всех сотрудников вынудили подписать новые трудовые договоры. Не согласен — уходи. Никто не ушёл, потому что работу в станице даже местным найти трудно. Сейчас там много беженцев из Луганской и Донецкой областей, готовых за меньшие деньги и без каких-либо условий браться за любой физический труд. Людмила договор подписать не может, но на неё это правило тоже распространяется. Её зарплата — 7 тысяч рублей в месяц.

Прожиточный минимум для трудоспособного населения сейчас составляет 9 тысяч 889 рублей в месяц (текст написан в марте 2017 года, в апреле прожиточный минимум был понижен до 9 691 руб — прим.ред.).

Людмила Белова должна была получить гражданство РФ в 2008 году.

Первым препятствием стало то, что все её документы были утеряны в паспортном столе. Процедуру пришлось полностью начинать заново. Сбор документов для неподготовленного человека — задача часто неразрешимая. Малейшая ошибка — всё заново. Госпошлины, поездки в Ростов — заново.

Людмила и её друг из Луганской области, ещё один претендент на получение гражданства, у которого документы также оказались утеряны, ни разу не дошли до этапа сдачи экзаменов. Решили написать письмо в Администрацию Президента. И ответ пришел — «выдать гражданство». Однако чиновники в Брюховецкой отправили ребят… снова к президенту. Президент решил выдать — пусть он и выдаёт.

Второй раз процедуру с гражданством удалось начать не сразу. В 2014 году документы Людмилы Беловой снова были утеряны.
Людмила рассказывает:

 — Два раза документы терялись в нашем старом паспортном столе (здание паспортного стола находится в аварийном состоянии, дважды штукатурка с потолка разбивала технику — прим. ред.). Потом на один, получается, сдала. Мне приходит ответ: оказывается, старые нашли документы. Дают мне разрешение на временное проживание. Но так как я уже сдала эти (третья попытка сдать документы — прим. ред.) по-новой, мне штамп поставили. Они будут действовать то ли месяц, то ли два… Те старые документы стали как-то недействительными. Через несколько месяцев я опять давай по-новой собирать. А мне говорят: «либо ты должна быть официально устроена на работу с зарплатой не меньше семи тысяч, либо на счету в Сбербанке должно находиться почти сто тысяч. Вот тогда ты можешь полностью сдать пакет документов».

Паспортный стол переехал в новое здание. Сейчас туда можно входить без угрозы для жизни. С 2003 по 2016 год в Брюховецкой 6 раз менялся начальник миграционной службы и все инспекторы. Последний раз это произошло в августе 2016 года. Каждый раз дело Людмилы Беловой начинают рассматривать заново.

Просим начальника миграционной службы прокомментировать ситуацию.
 — Я только с августа заступил на должность… Однако могу сказать: у нас такое невозможно. 10 лет гражданство никто не получает. Почему отказывают в гражданстве, какие причины? — необходимо разобраться. По чьей вине утеряны документы? — надо разбираться. Сейчас сменились все инспекторы…

Людмиле обещали разобраться уже не один раз, и обещаниям она больше не верит.

Люда говорит:

 — Называется, сначала делай документы, а потом ты будешь официально работать. Кто квоту вот добивается… Но у меня это упрощенная, называется, схема, я ведь родилась в России — и мне не нужна квота. А кто по квоте, это всё то же: сначала пакет документов собери, сдай. Будет у тебя квота, не будет — там ещё сложнее. Сколько людей здесь знаю — бьются, бьются, бьются, бьются…
 — Вы сейчас больше не занимаетесь документами, уже не надеетесь?

 — Ну, почему? Собираюсь по лету снова начать (Людмила готовится к замужеству, её жених — гражданин РФ, коллега в мебельном магазине — прим. ред.). Вся загвоздка в том, что ввели ещё одно дополнение: нужно сдать экзамен на знание русского языка, истории России и законодательства. Опять-таки это услуга платная, сдается не здесь, а нужно ехать в Ростов. Там несколько институтов. Договариваться там, когда они смогут принять. А в основном они группу подбирают… Из-за одного человека, ясно, никто не будет заморачиваться. В этом сейчас пока загвоздка.

 — Сколько надо платить?

 — В прошлом году (2016 — прим. ред.) около шести тысяч был, в этом должны поднять стоимость услуг.

 — Вы готовы к экзаменам?

 — Русский язык я уверена, что сдам. Историю — смотря как.

 — Дают подготовиться? Например, вопросы, список источников?

 — Нет. Был разговор, что ещё английский язык нужно сдавать. Но пока не ввели.

Семья Фроловых приехала в Ростовскую область в 2014 году — бежали от войны. Раньше жили в Ровеньках, посёлке городского типа, который с мая 2014 года находится под контролем Луганской Народной Республики.

В семье 4 человека: пенсионерка Ольга, ее сын Виталий, жена Виталия Мария, их дочь Лера. В январе Лере исполнилось 6 лет, в сентябре она идет в школу. Сейчас семья живет в станице Вёшенской Шолоховского района. Рядом с музейным комплексом писателя М. А. Шолохова.

Для каждого члена семьи, даже для Леры, гражданство РФ — цель.
Рассказывает Ольга Фролова:

 — Там (в Ровеньках — прим. ред.) жили нормально. В мае, когда началась война, умер мой муж. В июне месяце, числа тринадцатого или четырнадцатого, в нас как начали стрелять, в Зеленополье… Сюда приехали сначала к родителям и моему брату. Потом умерла мама. Я в мае мужа похоронила, в июле — маму.

В 2014 году в станице Вёшенской не сразу появились «беженцы». У тех, кто бежал от войны, было три пути.

Первый: добиваться статуса беженца. При пересечении границы любой, кто въезжает, заполняет документ, где есть графа для беженцев. В миграционной карте необходимо указать то же, обратиться далее с просьбой к офицеру ФМС. И — в «лагерь для беженцев».

Бюрократическая процедура длится три месяца. Фроловы говорят: пока ни один из знакомых-беженцев на территории Вёшенской не знает, что с ним будет дальше. В законодательстве, регулирующем их положение, постоянно происходят изменения, часто местные власти вынуждены принимать решение самостоятельно, исходя из ситуации. Впрочем, официальные прогнозы положительные. Статус беженца позволяет получить ряд преимуществ: крышу над головой и право на единовременное пособие, позднее — квоту, гуманитарную помощь от Красного Креста, медикаменты, пенсионеры в дальнейшем смогут получать пенсию.

Например, группу беженцев разместили в станице Вёшенской в комфортабельной гостинице. Они бесплатно питались, получали 150 рублей в день на человека. Так рассказывали Фроловым, когда они только собирались бежать. Однако через три месяца беженцев-счастливчиков попросили из гостиницы съехать — якобы потому, что пришла «новая партия» таких же нуждающихся…

Второй путь: просить временного убежища. Даётся сроком на один год, можно продлевать. При этом национальный паспорт изымается. Однако официально можно работать и получать медицинскую помощь. Из знакомых Фроловым этим путём никто не пошёл. Побоялись остаться без работы и средств к существованию.

Третий путь: при въезде в Россию отметить графу «туризм», всем официальным лицам говорить, что приехали навестить родственников. Летом 2014 таких приехавших «к бабушке на лето» было большинство среди тех, кто бежал из Луганской области. Люди надеялись: конфликт скоро закончится, можно будет вернуться.

Фроловы выбрали третий путь.

Рассказывает Лера:

— Мы уехали. Папа меня подмышку, я Масю мою любимую (плюшевый медвежонок, единственная игрушка из дома и самая любимая до сих пор, несмотря на новых медведей и кукол. — прим. ред.) держала в зубах. Мама, папа, а бабушку там оставили, но она выжила и приехала.

Семья бросила в Ровеньках дом и машину, не вывезли почти никаких вещей. За машиной Виталий съездил позже, она оказалась цела.

Говорит Ольга:

— Когда приехали, обратились в Сельский Совет, зарегистрировались. В паспортном столе сделали временную прописку. Потом оформили разрешение на временное проживание. За одного человека больше 30 тысяч надо заплатить. Поэтому очень тяжело было оформиться. На работу тоже не оформишься без РВП. Только через год дети устроились официально на работу. Меня никуда не берут, потому что возраст уже… Своих таких же хватает.

Больше всего в Вёшенской распространены вакансии с возрастным ограничением «до 37 лет». Пенсионный возраст в России 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. Законопроект об увеличении пенсионного возраста до 65 лет как для мужчин, так и для женщин, по мнению аналитиков, будет принят в 2018 году.

Сейчас в станице Вёшенской людям, которые достигли 37 лет, но не достигли 55−60, лучше не терять работу. Они слишком стары, чтобы найти новую, но слишком молоды, чтобы получать пенсию. Мария Фролова — молодая женщина, поэтому её взяли на работу на хлебозавод. Виталий работает водителем в Сельском хозяйстве. Разрешение на временное проживание ребятам выдали на три года. Возвращаться они не хотят.

Говорит Ольга Фролова:

— Жильё очень дорогое здесь. Пока снимаем, 6 тысяч в месяц и коммуналка. Более 10 тысяч выходит. Мы обращались к депутату по рекомендации, когда еще дети не могли официально работать, чтобы помогли с регистрацией, с жильём. Нам сказали: не получается пока по закону. И вот сейчас мне оформляться, а пенсию там получать… Пенсия 1800 рублей в месяц. Вот как можно на неё прожить? Сейчас мне нужно заплатить штраф. Мне нужно было отчитаться за каждый год проживания здесь: что на работу не берут, что жила за счёт детей — в миграционную службу отчёт. Не сдаёшь отчёт вовремя — штраф.

Когда семья приехала, их поддерживали только друзья и родственники: дарили посуду, игрушки ребёнку, давали денег взаймы.

Охотнее всего Виталий вспоминает, как пришлось защищать родной город.

 — Там были все. Был авиаудар по блокпосту, самолет бил. Мы стояли все: таксисты, камазисты — стояли, чтоб не пропустить украинскую армию в город. Первый раз они хотели захватить наш динамитный склад — динамит на шахте хранится, взрывчатка. У нас 11 шахт в городе больших. Первый раз мы их выгнали.

 — У вас было оружие?

 — Да, монтировки. А у них полностью автобус забит был автоматами. И мы их до Антроцита догнали. Мэр города с нами был. Сначала он просил: уезжайте, не надо к нам сюда, тут мирные люди. Основная работа в городе — это шахта, таксисты, шофера-камазисты уголь возят. В основном, они и собрались, потому что у всех висят рации. Всех в рацию — и поехали. Второй раз они приехали уже с «Уралами» — опять мы их отправили. Потом стояли уже на блокпосту, притихло. Авиаудары были, но у них летчики неопытные, — улыбается.

Чтобы получить разрешение на временное проживание (РВП), необходимо пройти медицинский осмотр. За каждую процедуру платят отдельно. Например, в кожвендиспансере нужно оставить 700 рублей. Не каждое обследование проводят в Вёшенской, и даже маленькой Лере нужно ехать в Ростов. Билет на одного человека стоит тысячу рублей. Денег на дорогу не выделают. Экзамены тоже сдаются в Ростове: за каждый предмет нужно заплатить более 5 тысяч рублей.

Перевод документов — сначала с украинского на русский, затем с русского на английский — также нужно оплатить самим, включая перевод каждой печати на каждом документе. Их очень много. Переводы заверяют у нотариуса по 800 рублей. Есть налог за оформление вида на жительство. Работать в это время запрещено, и семья влезла в огромные долги. Чтобы Леру оформили вместе с родителями, необходимо было положить на счёт 120 тысяч рублей.

Следующий этап: вид на жительство (ВНЖ). Абсолютно все процедуры проходятся заново, включая перевод печатей и оплату госпошлины за каждое действие. И снова — медицинское обследование.

Фроловы преодолели все препятствия, брались за тяжелую физическую работу, справились с экзаменами. Но многие «соотечественники» просто не могут позволить себе оформить документы, и приходится возвращаться обратно. Это замкнутый круг: люди бегут из Луганской области без средств, их брошенное имущество растаскивают мародеры, а работать в России они не могут, пока не закончатся дорогостоящие перипетии с бумагами.

Если удалось оформить нужный статус, есть возможность получать гуманитарную помощь. Официально — 850 рублей в день на человека или продукты на ту же сумму.
Пенсионерка Ольга Фролова иногда получает продукты. Однако другая семья беженцев рассказала нам, что зачастую лежит в такой коробке: пачка дешевой муки, гречка, банка сгущенки, дешёвые шпроты и специи для бульона (отсыпанная в кулёк небольшая часть пачки) — здесь трудно разглядеть 850 рублей. Сотрудники Сельского совета подробно расспрашивали семью Фроловых о размерах ребёнка, чтобы подыскать девочке необходимую одежду. Лере выдали мужские сапоги тридцать седьмого размера и куртку на десятилетнего мальчика.

Мы отправились в Сельсовет, чтобы понять, кому положена гуманитарная помощь от Красного Креста. Никого из нужных сотрудников не оказалось на месте. Мы узнали только, что выдают помощь по списку, а списки приходят из отдела социальной защиты населения в местной администрации.

Идём в отдел социальной защиты. Спрашиваем: как получить нужный статус, чтобы попасть в заветный список? Но чтобы получить простой ответ, нам нужно сходить — непременно сходить, а не написать запрос — к заместителю главы администрации, который даст разрешение своим сотрудникам отвечать на подобные вопросы. Исключение — федеральные телеканалы. Они здесь, правда, такого ещё никогда не спрашивали.

Идём к заместителю главы. Он на месте, просто вышел. Ждём полчаса.
Принять нас не могут. К тому же, есть приёмные дни и часы. И они — не сегодня.

У семьи Фроловых есть ВНЖ. По закону они имеют право зваться «соотечественниками». Теперь можно подавать документы на гражданство? Нет, программа «соотечественники» — для людей с учёными степенями, для дипломированных специалистов. Одного доктора медицинских наук, например, недавно отправили в хутор Чертовский, ему повезло — но он оказался неблагодарным человеком: остался искать работу не по специальности.

Если вы приобретаете жильё в Вёшенской, для вас есть другая программа. В Вёшенской 23 пустующих дома без владельцев — просто небольшая огороженная территория и стены, иногда — без крыши. Можно приобрести? Вообще-то, у этих домов есть частные владельцы. Кто? Нигде не значится. А зачем вы спрашиваете?