Методы борьбы с неравенством от Бранко Милановича

В условиях растущего неравенства в последние десятилетия экономисты стали искать способы сокращения расслоения в обществе. Одним из признанных специалистов по вопросам экономического неравенства является Бранко Миланович. В мае 2016 года вышла его статья «Растущая доля капитала и переход к высокому межперсональному неравенству». Статья интересна тем, что в ней он разбирает идеи другого признанного специалиста по вопросам неравенства — Тома Пикетти и в конце предлагает свои решения.

Пикетти в своей всемирно известной работе «Капитал в 21 веке» приводит простую формулу, которая с его точки зрения определяет траекторию неравенства. Согласно этой формуле, в условиях, когда доходность с капитала превышает рост экономики, отношение капитала к доходам растёт. А с ростом этого отношения растёт и неравенство. Пикетти пришёл к выводу, что проблема в растущем капитале. Решение он видит в значительном налогообложении капитала, что будет стимулировать бизнес к использованию труда, требующего меньшей капиталоёмкости. Но с точки зрения экономической теории доход зависит от производительности труда, а производительность растёт с инвестициями и ростом капитала. В результате снижение капиталоёмкости будет способствовать снижению доходов в целом.

Бранко Миланович взглянул на проблему немного по-другому. В начале своей статьи он задаётся вопросом: действительно ли увеличение соотношения капитала к доходам ведёт к росту неравенства? Ответ не столь очевиден. Из исследований Credit Suisse видно, что чем богаче страна, тем больше соотношение между капиталом и доходом. И можно ожидать, что с ростом экономики страны это соотношение должно увеличиваться. Есть, например, богатая Швейцария, где высокое отношение капитала к доходам, и Индия, где оно ниже. Но в Индии уровень неравенства значительно выше.

Согласно Милановичу, есть три условия, при которых увеличение отношения капитала к доходам ведёт к росту неравенства в обществе:

1. Доходность должна быть выше некоторой величины, при которой отношение капитала к доходам смещается в сторону увеличения. Это то, на чём делает акцент Пикетти, указывая на влияние наблюдаемого в мире замедления экономик на процесс роста неравенства.

2. Доходность с капитала должна быть сильно сконцентрирована. Если бы концентрация доходов с капитала была такой же, как концентрация доходов работников, растущая доля капитала не приводила бы к росту неравенства в доходах. И как показывают оценки, капитал распределён значительно более неравномерно, чем доходы работников.

3. Источник доходов, который наиболее неравномерно распределён, должен также положительно коррелировать с доходами. Например, выплаты по безработице также сильно сконцентрированы, как и доход с капитала (с Джини около 0.9). Но выплаты по безработице получают бедные, и они снижают неравенство, в то время как доходы с капитала получают богатые и они толкают неравенство вверх. Это условие эквивалентно тому, что для увеличения неравенства доля доходов с капитала в общих доходах должна быть больше для богатых, чем для бедных. Как показывают оценки, доход с капитала составляет около 15% от общих доходов для самых богатых 10% населения США, а для самых бедных 10% населения он пренебрежимо мал.

Предположим, что вместо современного капитализма, при котором доля доходов с капитала почти монотонно увеличивается с уровнем доходов, располагаемые доходы были бы распределены в соответствии с сегодняшним коэффициентом Джини, но каждый индивид имел бы одинаковую долю доходов с капитала и работы независимо от того, где этот индивид находится в распределении доходов. 100 единиц дохода богатого будут состоять из 70 единиц заработка и 30 единиц с капитала, в то время как 10 единиц дохода бедного будут состоять из 7 единиц с работы и 3 единиц с капитала. Отметим, что богатые также были бы в разы богаче бедных, чем сегодня, но их доля доходов с капитала была бы такой же, как доля доходов с капитала, которую получают бедные. Тогда увеличение доли капитала увеличит доход для всех пропорционально и не изменит общий Джини.

Можно идти и дальше. Предположим, что доходы от труда распределялись так же, как и сегодня, но что все доходы с капитала распределялись поровну на душу населения. Тогда мы перейдем к миру, в котором увеличение доли капитала приведёт к сокращению общего неравенства.

Согласно Милановичу, решением проблемы неравенства, таким образом, является деконцентрация владения капиталом, и есть три способа, с помощью которых она может быть выполнена.

1. Предоставляя налоговые льготы малым инвесторам для стимулирования владения акциями в малом бизнесе. Можно было бы предусмотреть государственное страхование, при котором акции до определенной суммы имели бы гарантированную очень скромную реальную доходность (скажем, 1% в год) даже в случае падения фондового рынка.

2. Рабочих следует поощрять с помощью существующих механизмов, таких как ESOP (employee stock ownership plan), которые стимулируют работников владеть акциями компании, в которой они работают. Очевидно, что в случае ухода они могли бы продать свои акции, но опыт владения акциями (приобретёнными, возможно, по льготным ставкам), может побуждать их продолжать инвестировать в дальнейшем. Иными словами, рабочий класс и мелкие инвесторы должны пользоваться теми же налоговыми и другими преимуществами, которые сегодня предоставляются только богатым.

3. Использование грантов с капитала, финансируемых за счёт налогов на наследство, как было предложено Аткинсоном, также расширит базу собственности.

Последний способ представляется наиболее эффективным и стал популярным среди ряда экономистов. Подобные идеи не новы. Ещё в конце 18 века Томас Пейн предлагал подобные меры, касаясь вопроса собственности на землю. Пейна волновал вопрос бедности и сильного расслоения общества, но в то же время он был сторонником частной собственности и не видел порока в крупном владении землёй. Свои мысли и идеи он изложил в работе «Аграрная справедливость», где указывал на ключевую проблему частной собственности на землю:

«Первоначально не могло быть такого явления, как земельная собственность. Не человеком создана земля и, хотя он и имел естественное право занять её, у него не было права закрепить как свою собственность навеки ни одну её часть».

Пейн выдвинул несколько принципов. Во-первых, «земля в своём естественном, необработанном состоянии была и вечно продолжала бы оставаться общей собственностью человечества». Во-вторых, «в таком её состоянии, каждый человек появлялся бы на свет, чтобы стать собственником».

Он отмечал, что «ни один человек, рождённый при состоянии цивилизации, не должен находиться в худших условиях, чем он находился бы, если бы родился при естественном состоянии, и что цивилизация должна была и должна до сих пор позаботиться на этот счёт, — [соглашаясь со всем этим], единственно, что можно сделать, это — вычесть из собственности часть, равную по ценности естественному наследству, которое та поглотила».

В результате он предложил «создать национальный фонд, из которого бы каждому лицу, достигшему двадцати одного года, выплачивалась сумма в 15 фунтов стерлингов как частичная компенсация за потерю его или её естественного наследства, вследствие введения системы поземельной собственности; а также сумма в 10 фунтов стерлингов ежегодно и пожизненно каждому человеку, достигшему в настоящее время возраста пятидесяти лет, а равно и всем другим, когда они достигнут этого возраста».

Для наполнения этого фонда Пейн предлагал использовать имущество после смерти его владельцев. По его мнению, этот способ «будет действовать, не беспокоя нынешних владельцев и не нарушая сбора налогов или займов».

Вопросы существуют не только к собственности на землю, но в целом и для капитала. Всё просто, когда человек производит что-то сам. Он вкладывает свой труд и на этом основании он имеет право обладать результатом труда. Но дело усложняется, когда речь идёт о коллективной работе. Крупный же капитал является результатом труда и усилий многих людей. Было бы справедливым, если бы каждый получал долю в капитале в соответствии с его вкладом в виде труда, идей и таланта. Как оценить долю каждого человека в коллективной работе и, соответственно, долю во владении капиталом? Фактически в современном обществе это определяется ценой. Капиталист покупает активы по некоторой цене и оплачивает труд, который позволяет создать капитал. Проблема заключается в том, что рыночная цена не может быть мерилом значимости труда, таланта, навыков и идей. Она является регулирующим механизмом на рынке, определяется соотношением между спросом и предложением, и может меняться исходя из обстоятельств на рынке, при том что способности и навыки людей, а значит и фактический вклад, неизменны. Например, к этой проблеме можно отнести известное расхождение между производительностью труда и заработной платой, наблюдаемое в последнее время.

Значимость того или иного вида труда вообще неоценима, поскольку при отсутствии даже одного вида работ создание того или иного крупного капитала невозможно или несёт дополнительные трудозатраты. Таким образом, цена не может быть безусловной мерой способностей и талантов человека и определять фактический вклад, а значит и долю во владении результатом коллективного труда. Точно можно утверждать только одно: результатом коллективного труда вправе обладать все члены коллектива.

Казалось бы, такие рассуждения уводят нас прямиком к идеям коммунизма. Понятно, что Маркс спекулировал над вопросом человеческого вклада в капитале. Он также через исследование природы капитала разработал теорию прибавочной стоимости и выдвинул идею эксплуатации капиталистами рабочей силы. Поражение коммунистической идеологии в конце 20 века показало спорность решения, предлагаемого марксизмом. Вопрос же все ещё остаётся нерешённым и будет поводом для дальнейших спекуляций.

Чтобы снизить издержки и увеличить эффективность работы, без сомнения нужны вертикальные структуры управления. Вне зависимости от формы правления общества право управления делегируется узкому кругу людей, поскольку это эффективно. Если отказаться от идеи Маркса о том, что решение проблемы лежит в уничтожении капиталистов как класса, и принять, что лицо, которое заинтересовано в управлении крупным капиталом, является необходимостью для развития общества, то поиск решения уходит из плоскости запрета/разрешения частной собственности в плоскость определения того, что такое право собственности в случае крупного капитала. Право собственности на крупные активы и возможность получать доход с них может рассматриваться как право распоряжаться ими, выданное коллективом, или как премия от общества за организационные способности управленца и бизнесмена. Но поскольку имущество является результатом коллективного труда и вклад каждого в нём определить точно невозможно, право на него не должно передаваться по принципу крови и должно обратно возвращаться обществу после смерти владельца. Таким образом, прогрессивный налог на наследство представляется вполне справедливым решением проблемы.

Может показаться, что прогрессивный налог на наследство (особенно с высокой верхней ставкой) нарушает ключевые принципы устройства общества. Но история свидетельствует о том, что отношение к праву собственности и наследованию меняется. Не так давно понятие собственности распространялось на человека, а право управления и обладания народом переходило по принципу крови, что сейчас воспринимается как архаика.

В случае с Россией, на мой взгляд, подход к праву собственности на крупный капитал как к премии или праву распоряжения на период жизни мог бы стать способом примирения российского общества вокруг событий 90-х. В 90-х российские либералы при раздаче активов, которые принадлежали обществу, особо не задумывались над проблемой определения справедливой доли для каждого. Как говорил Чубайс в интервью в 2001 году: «мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос, двадцатый». И то распределение многими воспринимается до сих пор как несправедливое. Но всё поменяется, если общество согласится, что передача крупных советских активов в руки узкого круга людей была необходимостью для страны, а собственники примут, что большая часть крупных активов должна передаваться обратно обществу в случае завершения управления этими активами в результате смерти держателя. А значит, для России прогрессивный налог на наследство является исторически наиболее подходящим способом сглаживания неравенства.